 В книге "Мир Огненный" говорится: "Вокруг понятий Огненных Образов собраны те представления, которые близки духу низкому. Не так учили Великие Учителя. Не так жили Великие Учителя. Не так шли Великие Учителя. Истинно, не так, как утверждают люди. Огненные Образы должны принять те явленные утверждения, которые Им принадлежат" (Мир Огненный, III, 200).
"Дивен Бог во святых Своих", - говорится в христианстве. "Бог есть Любовь", "Бог есть Добро", "Бог есть абсолютное Благо", - так по-разному определяют это Высочайшее и Совершеннейшее понятие разные религии и учения. "Великая Любовь заложена в основание Высшего Мира", - говорится в Живой Этике.
Все Светочи Мира, Сыны Божьи назывались так потому, что в них это Божественное Начало было выявлено в наибольшей мере. И это Божественное Начало выражалось в любви и милосердии ко всему сущему. Эти качества они несли в себе, во всём Облике своем. "... даже и при условности обликов (у Учителей), сердечность будет сквозить в каждом взгляде и улыбке" (Надземное, 40). Величайшим Учителем Любви и Милосердия был духовный пророк арабского Востока Магомет, или Мухаммед, как произносят его имя мусульмане.
Но, к сожалению, он не избежал участи многих других религиозных Учителей, И Учение Его и Облик подверглись невероятному искажению. Ему приписывается и жестокость, и фанатизм, и властолюбие... Но подлинный облик Магомета лишен всех этих приписываемых ему свойств. Как и другие духовные Учителя, он учил терпимости и милосердию, самоотверженности и любви. Именно этот Облик Учителя раскрывается непредвзятому взгляду на него.
Магометане, глубоко почитающие своего пророка и духовного Учителя, сохранили мельчайшие подробности его жизни, запечатлённые в устных преданиях его современников.
Он родился в 569 году в Мекке и происходил из знаменитого рода курайшитов. Уже с детства на нем лежала печать избранности. Так, рассказывают о таинственном посещении четырехлетнего Магомета двумя незнакомцами в белых одеяниях, которых он называл ангелами и которые очистили сердце будущего пророка и сделали его "ослепительно белоснежным".
Другая легенда повествует о встрече двенадцатилетнего Магомета, во время его первого путешествия с торговым караваном в Сирию, с христианским монахом Багирой, который по некоторым признакам, указанным в таинственных и мудрых книгах, узнал в Магомете великого посланника Бога и велел тщательно оберегать его. Есть также предположения, что он впервые познакомил Магомета с Учением Христа, о котором впоследствии пророк говорил в исключительно возвышенных выражениях, а в Коране сказано, что Иисус и его Мать "были дивом вселенной".
С раннего детства Магомет остался сиротой и воспитывался в доме сначала своего деда, главы рода хошимитов Абд-аль-Мутталиба, а после его смерти - в доме дяди Абу-Талиба, который, подобно многим жителям Мекки, занимался торговлей. Регулярно караваны верблюдов через пустыню отправлялись в Сирию, Византию, Йемен, закупали там товары и торговали ими в Мекке.
Магомет с двенадцати лет сопровождал торговые караваны своего дяди, наблюдая и изучая дело вождения караванов и торговли, а к двадцати годам он начал самостоятельную жизнь. Среди жителей Мекки он уже в эти годы пользовался большим уважением и доверием, благодаря не только прекрасной осведомлённости в деле торговли, но и благодаря уму, рассудительности, безупречной честности и верности слову. Он был настолько честен и искренен, так далёк от дурной мысли, что курайшиты прозвали его Аль-Амин, то есть "верный", "правдивый". Его здравый смысл и честность заставляли соплеменников обращаться к его посредничеству в своих распрях и спорах.
К этому нужно добавить, что Магомет отличался необыкновенной красотой и обаянием. Он был высокий, крепкого сложения, с выразительными, ярко очерченными чертами лица и красивыми волнистыми полосами, ниспадавшими на плечи. В обращении он был спокоен и ровен, иногда шутил, но обыкновенно был серьезен и полон внутреннего достоинства, улыбка же придавала ему необычайное обаяние. Особенно прекрасны были его глаза, ясные и лучистые, в минуты воодушевления излучавшие блеск и сияние; также, по словам современников, он обладал звучным, прекрасным голосом.
Не имея собственных средств, Магомет вынужден был наниматься к более зажиточным торговцам в качестве приказчика. Так, однажды ему пришлось выполнять поручение одной богатой сорокалетней вдовы Хадиджы. Она осталась настолько довольна им, что уплатила двойную плату взамен условленной. Кроме того, будучи умной, решительной и независимой женщиной, она уполномочила посредника предложить Магомету жениться на ней, на что Магомет с радостью согласился. Надо сказать, что несмотря на большую разницу в возрасте, их связывали глубокие и искренние чувства. Эти чувства Магомет хранил всю жизнь, даже после смерти Хадиджи.
"Никогда Бог не давал мне лучшей жены! - говорил он. - Когда я был беден, она обогатила меня; когда меня считали лгуном, она уверовала в меня; когда меня преследовал весь мир, она оставалась верна мне!". "Весь мир и всё в нём прекрасно, но самое прекрасное в мире - это добродетельная женщина".
Арабы, населявшие в то время Аравийский полуостров, делились на оседлые и кочевые племена. Это был дикий, воинственный, гордый и необузданный народ. Веками вырабатывались у арабов понятия о чести, храбрости и бесстрашии в бою с врагами, верности слову, гостеприимстве и щедрости. Не случайно их называли аристократами пустыни.
Однако наряду с этим были распространены и чудовищные обычаи кровной мести, умерщвления новорожденных девочек, которых живыми закапывали в землю, человеческих жертвоприношений. Наконец, в качестве религии среди арабов утвердилось идолопоклонство и многобожие. Каждое племя имело своего, "местного", бога и ему поклонялось. В результате в главном храме Мекки - Каабе - было около 360 идолов. Их украшали, омывали благовонной водой, перед ними совершали обряды, жертвоприношения и молитвы, принимая каменного истукана, "кумира", за Бога. Таким образом, истинное представление о природе Бога было абсолютно забыто. Впоследствии арабы называли эту эпоху "днями неведения". Необходим был религиозный гений такого масштаба, как Магомет, чтобы всколыхнуть души людей и пробудить в них забытую истину.
С ранней юности Магомет любил уединение и молитву. Он признавался, что "полное наслаждение находил всегда только в молитве". Позднее он часто уходил, порой на несколько дней, в горы в окрестностях Мекки, чтобы здесь в одиночестве предаваться молитвам и размышлению. Излюбленным местом его уединений была гора Хира - пустынный каменистый холм, с вершины которого Мекка была не видна, шум города сюда не доносился. Во все стороны, куда ни кинешь взор, возвышались мрачные холмы с каменистыми вершинами и скалами.
Месяц рамадан 610 года Магомет проводил именно здесь, постоянно пребывая в молитве и созерцании. И здесь, ночью, 24 числа месяца рамадана, перед ним предстало чудесное Видение в виде архангела Гавриила со сверкающим свитком в руках. Он приказал Магомету прочесть этот свиток, но тот отказался, и тогда архангел Гавриил сам прочёл несколько начальных строк, в которых сообщалось о том, что Бог даёт Магомету Откровение, провозвестником которого он должен стать.
Потрясённый, долго ещё пребывая в состоянии восторженной радости и необыкновенного подъёма, Магомет поспешил домой, чтобы поделиться всем происшедшим с Хадиджей. Она сразу и безоговорочно признала его в качестве пророка и приняла полученное им Откровение.
Впоследствии Магомет постоянно получал отдельные части Откровения, которые запечатлены в прекрасных и возвышенных сурах Корана, священной книги мусульман. Магомет никогда не выдавал Коран за собственное творение, но говорил, что Коран является божественным откровением, словами Самого Бога, а он, Магомет, - только посланник, и ему поручено проповедовать то, что ему открыто Божественным Промыслом. Он не смотрел на Коран как на новое откровение. Человечество имело с самого начала одну истинную веру, которую сообщали ему все пророки древности. "Нет Бога, кроме Бога живого и вечного, - говорится в Коране, - Он послал тебе книгу, содержащую истину, чтобы подтвердить писания, бывшие прежде нее".
Русский философ Владимир Соловьёв в своём очерке, посвящённом Магомету, пишет: "Коран, собственно, значит "чтение"; но это чтение было первоначально внутренним, сердечным восприятием божественных глаголов, которые Мухаммед затем произносил вслух и диктовал своим близким. Хотя Коран с самого начала представляется Мухаммедом как книга, но эта книга не похожа на обыкновенные... - она существует на небе и оттуда сообщена пророку. "Эта книга воистину идёт от Владыки миров, Верный дух принес её с неба, - говорится в Коране, - Он положил её на сердце тебе, чтобы ты был посланником".
У великого пророка горело в сердце двуединое пламя: всепоглощающая любовь к единому Богу и вытекающее из этого милосердие ко всему, созданному Им. О чём бы Магомет ни говорил, что бы он ни проповедовал, всё сводилось к этим двум заветам великой любви. Изведав счастье познания единого Бога, познания Истины, и возлюбив Его, по заповеди Христа, всем сердцем, и всею душою, и всем разумением своим, он устремился поведать это блаженство своим ближним из милосердия к ним. Магомет шел на этот подвиг мужественно, зная, какое встретит непонимание и сопротивление у язычников, поклонявшихся самосозданным идолам и не ведавшим единения между собой. И его благая весть, его проповедь пробили эту стену неведения основных законов Вселенной, сплотили разрозненные племена в единое мощное государство и дали им мудрость Книги Книг - небесного Корана, лучи которого изливались и продолжают изливаться в виде религий, откровений, периодически даваемых заблудшему человечеству великими духовными Учителями, Светочами Мира.
Коран говорит: "Я отдал сердце мое Богу, также и те, кто следуют за мною" (Сура 111, 18). "Нет Бога кроме Него" (Сура 9, 130). "Он начало и конец, Он явный и сокрытый, знание Его обнимает всё существующее" (Сура 7, 3). В Бхагавад-Гите Бог устами Кришны говорит: "Познай Мою высшую природу, которая есть элемент жизни, посредством которой держится мир. Познай в ней лоно всего сущего. Я есмь источник возникновения вселенной и во Мне исчезает она. Нет ничего выше Меня. Я - Родоначальник всего; все развивается от Меня. Я - Атма, что пребывает в сердцах всего сущего, Я - начало, середина, а также и конец всех существ". В Откровении апостола Иоанна говорится: "Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядёт, Вседержитель" (Апокалипсис, 1,8).
"Во имя Аллаха, милостивого и милосердного", - пишет о Нём персидский и таджикский поэт XV века Абдуррахман Джами:
Неизречённо-соверенный - Ты!
Предвечно-властный во вселенной - Ты!
И мир земной и звездный небосвод -
Частица малая Твоих щедрот.
И кем быть можешь возвеличен Ты,
Когда ничем не ограничен Ты?
И в малом и в великом - Ты во всём, -
Суть бытия, Ты в бытии самом.
Ты - всё, и всё в Тебе; иного нет.
Вот - истина, - другого слова нет!
Не может разум мой Тебя объять ...
Несведущему как Тебя познать?
Ты - явное и тайное, - незрим,
Но живо всё присутствием Твоим.
"Храмина всем. Всем Един. Дом Божий населён мирами и всюду витает Святой Дух". "Думайте о великом даре любви к Единому Богу и умейте развить великий дар прозрения в будущее Единство человечества". "Единое спасение - устремить дух в сияние Истины". Так говорит Живая Этика.
Величайшее значение придавал Магомет молитве. Он говорил, что "молитва - это соединение верующего с Богом возвышением духа", и что истинное наслаждение он находил только в молитве.
Чтобы войти в соприкосновение с Высшим Миром, требуется очищение души, мыслей, слов и поступков, пост, молитва, размышление о Боге и Его сущности, указывал Магомет. Он неоднократно повторял, что самое главное - вера, а не то, сколько ты молишься, постишься, сколько сотворил поясных и земных поклонов; вера и стремление к чистоте. Человек всегда должен стремиться говорить правду, и только правду, как бы ему это ни было тяжело. Говорить правду означало не только не скрывать своих поступков, но не скрывать и намерений, побуждений, которые этими действиями двигали. Он утверждал, что "действия людей будут судимы по намерениям". Очищение мыслей указывалось во всех Учениях. Будда говорил: "Из трех видов действий наиболее губительное не слово, не телесный поступок, но мысль. С момента возникновения решения зла человек уже виновен - выявлено оно или нет".
Призывая дисциплинировать мысль, Магомет также придавал очень большое значение слову; зная его воздействие, необходимо держать свою речь под контролем, избегать пустословия и осуждения ближнего. "Исполнение религиозных обрядов не искупит вины злоречивого языка".
"Избегайте подмечать и осуждать недостатки в людях, особенно такие, какие есть в нас самих". "Истинная скромность - источник всех добродетелей", - считал он.
На пути к духовному продвижению Магомет избегал всяких крайностей. Он рекомендовал быть умеренным в еде, что полезно для здоровья, но не истощать свое тело голодом. Воздерживаться от вина, потому, что оно приносит больше вреда, чем пользы. Естественное влечение к женщине не должно переходить в прелюбодеяние. "Прелюбодеяние глаза: это смотреть вожделенным оком на чужую жену; прелюбодеяние языка: это высказывать то, что противно воле Божией". О том же говорится и в Евангелии: "Смотрящий на женщину с вожделением уже прелюбодействует с ней в сердце своем"; и "за каждое праздное слово дадим ответ в день суда".
Для борьбы с чувством зависти Магомет предлагал: "Когда вы видите человека, одарённого более вас богатством или красотой, тогда подумайте о людях, одарённых менее вас". Он выступал против гордости богатством и презрения к бедности. "Богатство - испытание, посланное Богом".
Магомет осуждал всякую роскошь в одежде, еде, украшениях. Он утверждал дух умеренности во всей жизни. Живая Этика говорит: "Роскошь должна покинуть новое строение, тем более, что роскошь не отвечает ни красоте, ни знанию. Нужно совершенно уничтожить всякую пошлость, которая бывает спутницей роскоши" (Мир Огненный, II, 76).
Магомет высоко ставил труд в процессе самоусовершенствования. "Бог любит людей, добывающих себе пропитание трудом", - говорил он. "Воистину самая лучшая пища та, которую вы сами или ваши дети заработали". "Лучше, много лучше каждому человеку взять верёвку и пойти в лес за дровами и продать вязанку дров на пищу, чем просить её у людей. Если люди не дадут, будет стыдно и досадно, а если дадут, будет ещё хуже: будешь обязан перед теми, кто дал". Так говорил Магомет.
После любви к Богу стоит любовь к ближнему. Это вторая заповедь Христа: "Возлюби ближнего твоего, как самого себя". К этому же призывал и Магомет. Он говорил: "После поклонения Богу самое лучшее дело - любить друг друга". "Вы не войдете в царство Божие, пока вы не будете иметь веры, и вы не исполните веры до тех пор, пока не будете любить друг друга". Он стремился создать новую счастливую жизнь на земле, основанную на братской любви и справедливости. Магомет всегда стоял на нераздельной религиозно-этической точке зрения. "Бог обещает милосердие Своё и славную награду тем, кто с верой соединяет заслугу добрых дел". "Верующие, которые будут делать добро, совершать молитву и творить милостыню, будут иметь награду свою у Бога". "Знаешь ли, что есть вершина добродетели? Выкупить пленника; накормить в дни голода сироту ближнего и нищего безвестного". Понятие милостыни у Магомета очень, широкое. Доброе, ласковое слово, сочувствие в горе, любая помощь и услуга - такую милостыню может творить и бедняк. Когда вы встречаете брата своего с приветом, когда вы побуждаете его к доблестным поступкам и удерживаете от злых дел, когда указываете путнику дорогу, очищаете дорогу от терний и камней, даёте жаждущему напиться - всё это дела милосердия. Заповедано также милосердие и к животным. "Бойтесь Бога, не мучьте животных. Пользуйтесь ими, пока они служат охотно, и отпускайте их, когда они устали, и давайте вволю пищи и питья бессловесным".
Магомет не пытается отменить существовавший тогда рабовладельческий строй, но считает, что отпустить раба на волю - дело богоугодное и похвальное, потому что все люди братья. И сам первый делает это.
"Кто милостив к созданиям Божиим, к тому милостив и Бог; потому будь милостив к человеку на земле, к доброму ли, к злому ли, - а быть милостивым к злому, значит, удерживать его от зла".
Магомет, спрошенный о том, в чем состоит высшая вера, отвечал: "Делайте всем людям то, что вы желали бы, чтобы вам делали люди, и не делайте другим того, чего вы не желали бы себе".
В этих кратких словах лежит основа взаимоотношений между людьми, данная во всех высоких религиях мира.
О судьбе человека в загробном мире Магомет утверждал, что она определяется не его принадлежностью к той или иной религии, а внутренним отношением человека к добру и злу и его деяниям на земле. И когда после смерти он предстанет перед Богом, Тот спросит его: "Почему ты не накормил Меня, когда Я был голоден?" - Но как я мог накормить Тебя, Владыку мира, Тебя, в чьей власти находится всё? - И Бог ответит ему: "Твой брат был голоден и ты не накормил его". Полная аналогия со словами Христа на Страшном Суде.
"Могила, - говорил Магомет, - первая ступень в вечности": "Верующие не умирают; они только переносятся из тленного мира в мир вечного существования".
Магомет проповедовал на общепонятном арабском языке. Его противники даже в этом его укоряли. Он отвечал: "Если бы мы изложили Коран на языке неведомом, они закричали бы: "Почему он не изложен ясно".
Коран предупреждает: "Все пророки получали чистую веру с неба, но затем она искажалась, частью от действия злого духа, частью по вине людей; каждый раз как мы посылали пророков, сатана примешивал заблуждение к их учению".
Магомет провозгласил полную свободу совести и считал, что всякое принуждение к вере, притеснение инакомыслящих - тяжкий грех в глазах Бога.
Из всех войн самой священной Магомет считал ту войну, в которой человек побеждает самого себя. И в буддизме, в Дхаммападе, утверждается: "Если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой - величайший победитель в битве".
Таковы главные положения Учения Магомета.
Первое время Магомет проповедовал тайно. Собрания первых его последователей проходили или у кого-либо в доме, или в пещере недалеко от Мекки, чтобы здесь, под чёрным небом, пылающим яркими южными звездами, предаваться молитвам.
Но через три года Магомету было указано возвестить Откровение всем курайшитам, и он стал им проповедовать о необходимости отказаться от идолопоклонства, о едином Боге, которого он называл всемогущим, милостивым и милосердным Аллахом, о бессмертии и загробном мире, о том, что он, Магомет, является пророком Бога. Однако проповедь его вызывала сначала недоумение, а затем негодование, насмешки и оскорбления. В него бросали грязью, пытались побить каменьями, поэты слагали про него едкие сатиры, однако Магомет оставался непоколебим. И когда Абу-Талиб, глава хошимитов, дядя, защитник и покровитель Магомета, передал ему угрозы и требования курайши-тов прекратить проповеди, он ответил: "Клянусь Господом, если бы пообещали мне солнце и луну за отказ от начатого дела и вдобавок пригрозили смертью, если я не соглашусь, - и тогда бы я не отказался от начатого дела прежде, чем Бог дарует ему торжество!"
Об этой силе духа, которая звучит в приведенных словах Магомета, в Живой Этике сказано: "Меч закаляется огнем и холодной водою, также дух крепнет от огня восхищения и под холодом поношений и неблагодарности. Не следует удивляться, что поношение, как обычай, сопутствует каждому подвигу. Служение сопровождается неблагодарностью. Такая закалка наблюдается издревле..." (Братство, 182).
Проповедуя, Магомет полагался только на силу своего слова и божественного вдохновения. Не раз в подтверждение его пророческой миссии от него требовали чудес. На это Магомет отвечал: "Я не стану делать этого, и я не способен просить об этом Господа, Не с этим я послан к вам… Прежние пророки творили чудеса, а неверующие их всё-таки убили. Бог не творит чудес по своему милосердию - он прекрасно знает, что и чудеса не заставят тех, кто упорно тяготеет ко злу, чистосердечно раскаяться в своих заблуждениях и уверовать. А людей с сердцами извращёнными не убедит никакое чудо. И разве сам Коран - небесная книга, которую Бог по своему бесконечному милосердию посылает курайшитам, - не чудо?"
Однако наряду с ненавистью и злобой Магомет встречал и горячий отклик со стороны некоторых соплеменников. Так, среди тех, кто первым принял провозвестие пророка и проявил особую верность и преданность, кроме Хадиджи, называют имена благородного и честного Абу-Бекра, пламенного и великодушного Али - приёмного сына Магомета, самоотверженного Зейда, бывшего раба Магомета, позже усыновленного пророком.
Особенно впечатляет обращение в ислам Омара, племянника Абу-Джаля, одного из самых злобных преследователей Магомета. Его обращение напоминает обращение библейского Савла, ставшего из ярого гонителя пламенным проповедником Учения Христа.
По наущению дяди, Омар, двадцатишестилетний гигант необычайной силы и неустрашимости, чей вид повергал в ужас даже самых отважных, взялся проникнуть в дом Магомета и заколоть его кинжалом. Однако по дороге ему встретился один из тайных последователей Ислама и сказал: "Прежде чем убить Магомета, посмотри, свободна ли от ереси твоя собственная родня!" И указал на сестру Омара. Тот устремился в дом сестры и, войдя, застал её с мужем за чтением Корана. В порыве исступления он накинулся на них, и под его ударами сестра, рыдая, воскликнула: "Неужели ты нанёс мне этот удар за мою веру в единого истинного Бога? Вопреки тебе и твоей ярости, я сохраню эту истинную веру. Да, - воскликнула она в религиозном порыве, - нет. Бога, кроме Аллаха, и Магомет пророк Его! Теперь, Омар, завершай свое дело". Тогда Омар остановился, устыдившись своей жестокости, и попросил показать ему Писание. Говорят, что он прочёл из Корана вот эту суру:
"Во Имя Милосердного Бога!
Мы не ради того ниспослали Коран, чтобы причинить несчастье человечеству; Мы ниспослали его, как наставление к вере людей в истинного Бога, Творца земли и необъятного неба".
Слова Корана глубоко проникли в сердце Омара, и Чем дальше он читал, тем больше росла в нем вера и пламенное убеждение в истинности читаемого Откровения. К концу чтения его обращение уже состоялось. С этого момента и до конца своих дней он становится одним из самых преданных и пламенных последователей и учеников Магомета.
Около десяти лет продолжалась в Мекке вражда между мусульманами и немусульманами. Когда злоба жителей Мекки переросла в угрозу для жизни Магомета, он принял решение покинуть свой родной город вместе со всеми своими последователями и их семьями и переселиться в город Ясриб, который впоследствии получил название Медины - "города пророка". Этот переезд состоялся летом 622 года.
Жители Медины были уже знакомы с учением пророка и отнеслись более благожелательно к нему самому и жителям Мекки, прибывшим вместе с ним. Сначала в селении Куба, а затем и в самой Медине Магомет заложил первые мечети. Они отличались чрезвычайной простотой и отсутствием даже какого-либо намёка на роскошь, чем отличалось изначально и само учение пророка. Стены мечети были из земли и кирпича, стволы только что срубленных деревьев послужили опорами для крыши, устроенной из пальмовых ветвей и покрытой листьями. "Ни одно верование не заставляло строить храмы... Первый завет всегда духовен и преисполнен непосредственности" (Аум, 31), - говорит Живая Этика.
Такой же простотой и непритязательностью отличался и дом пророка, примыкавший к мечети и представлявший собой однокомнатное глинобитное строение, покрытое пальмовыми листьями. Жил Магомет не богаче своих учеников. Сам подметал свою комнату, разводил огонь, чинил свою одежду. Роскоши он не любил, но был очень аккуратен и любил чистоту во всем, но превыше всего он ставил чистоту сердца и помыслов. "Так нужно помнить, что не роскошь наряда, но чистота нужна, - говорит и Живая Этика. - Пусть чистота пути ведёт к чистоте сердца. Молитва не возносится из грязного сердца" (Аум, 30).
Между тем, ряды верующих стремительно росли. К переселенцам из Мекки присоединялись многие жители Медины, а также многочисленные представители кочевых племен, отличавшихся воинственным пылом и, порой, фанатизмом. Много пришлось приложить усилий Магомету, чтобы смягчить их дикие нравы, пробудить в них терпимость и милосердие. Особенно это проявилось во время так называемых "священных войн" против язычников.
На этом этапе деятельность Магомета приобрела более широкие масштабы. Он выступает не только духовным проповедником, но и государственным объединителем арабов на основе единой веры.
Арабский народ во времена Магомета представлял собой дикие, варварские племена, полные необузданной энергии и силы. И по "жестоковыйности" народа к нему требовалось применять порой и суровые меры. Сопоставляя борьбу Магомета с распространёнными тогда среди арабов идолопоклонством и многобожием, требовавшими порой физического уничтожения идолов и усмирения тех или иных племён, вспомним, что неоднократно в истории человечества борцы за истинную веру в единого бога безжалостно уничтожали идолов, которые вводили язычников в заблуждение, принимались ими за божество. Так было в Киевской Руси, так поступал и просветитель Северной Руси Стефан Пермский. Вспомним, как сурово обуздывал свой народ пророк Моисей. И тогда нам будут понятны многие действия Магомета. Кроме того, к таким суровым мерам он прибегал лишь в случае самой крайней необходимости; где только это было возможным, Магомет проявлял величайшую терпимость и милосердие, руководствуясь при этом указаниями Корана, в котором сказано:
"Сражайтесь с врагами вашими на войне за веру, но не нападайте первыми: Бог ненавидит нападающих. ...Если покинут заблужденье своё - Господь снисходителен и милостив. ...Да прекратится всякая вражда против покинувших идолов".
Там же звучит призыв к терпимости к иноверцам, которые, веря в единого Бога, идут к Нему своим путём.
"Не делайте насилия людям из-за их веры, - говорится в Коране. - Путь спасения достаточно отличен от пути заблуждения".
Также об этом говорит и "всевмещающей красоты изречение Священного Писания Востока (Бхагавад-Гита): "Человечество приходит ко Мне разными путями, но каким бы путём человек ни приближался ко Мне, на этом пути Я приветствую его, ибо все пути принадлежат Мне". В этом прекрасном речении ясно указано, что форма религий не имеет значения, но существенна лишь сама идея" (Е.И. Рерих. Письма, т. 1, с. 229).
Нередко фанатичные действия последователей Магомета приписывались самому пророку. Так, один из вновь обращённых, по имени Халед, отличавшийся особым рвением, был направлен с отрядом в область Техама, Отправляя его, пророк велел ему проповедовать мир, внушать обращение в веру по доброй воле и избегать насилий, если на них не будут нападать. По пути им встретилось одно из племён, большинство членов которого уже приняли ислам, но опасаясь мести за прежние свои действия, они вышли навстречу войску Халеда в боевом вооружении. Халед же по своей подозрительности решил жестоко с ними расправиться. Многие были убиты, взяты в плен, поселение их подверглось разорению и грабежу.
Магомет, узнав об этой ничем не оправданной жестокости, послал великодушного Али в это племя с поручением возвратить ему всё награбленное. "Ты опозорил веру поступком, достойным идолопоклонника", - сказал Халеду один из его соплеменников.
Магомет проявлял необычайную милость и прощение ко всем своим врагам, особенно если те, раскаявшись, искренне принимали новую веру. Может быть, самым ярким эпизодом, подтверждающим это, является взятие Мекки, родного города Магомета, в котором он претерпел столько гонений и преследований.
К моменту взятия Мекки под началом Магомета собралось несколько тысяч воинов, сынов пустыни, привыкших к суровым условиям жизни - к голоду, жажде, палящим лучам солнца, и закаленных в сражениях. Он укротил их необузданность, упорядочил их храбрость и подчинил' их закону. Многочисленные победы внушили им веру в себя и в своего вождя.
Подойдя к стенам Мекки, Магомет остановился и раскинул лагерь, не нападая на город. Судьба привела к ним закоренелого врага Магомета, одного из знатнейших курайшитов Мекки, Абу-Софиана. Однако Магомет не убил его, хотя причины к тому были, но, разговаривая с ним, сумел своей кротостью и добротой внушить ему веру не только в единого Бога, но и в себя как пророка. Чтобы дать Абу-Со-фиану представление о силе идущей против Мекки армии, Магомет устроил смотр всему войску, и, пораженный количеством, дисциплиной и вооружением воинов, Абу-Софиан воскликнул:
"Клянусь, с ним бороться нельзя!"
После этого, отпущенный в свой родной город, Абу-Софиан передал жителям его о приближении могучего войска и предложенных условиях: в случае их покорности не трогать их. Убеждённое этим сообщением Абу-Софиана, большинство жителей Мекки не оказало сопротивления, и войско пророка вошло в Мекку почти без кровопролития.
Магомет же вступил в Мекку не как воин-победитель, но в одежде и со смирением богомольца и сразу отправился в Каабу, к тому священному алтарю, который он считал первоначальным храмом единого истинного Бога. "Богу, - говорил он, - принадлежат воинства небесные и земные. Бог всемогущ и премудр".
Взятие Мекки стало кульминацией торжества веры Магомета. Но несмотря на своё торжество, он по-прежнему отвергал всякие почести, относящиеся к нему лично и в обращении со всеми людьми был так же прост, снисходителен, добр и заботлив, как и прежде. Если он и желал господства, то господства веры; что же касается до временной власти, то он пользовался ею без всякого тщеславия. Он возражал даже против того, чтобы ему выражали просто необычные знаки уважения.
Магомет одинаково обращался и с друзьями, и с врагами, и с бедными, и с богатыми, и с сильными, и со слабыми. Простой народ любил его за то, что он приветливо принимал каждого и внимательно всё выслушивал.
Он всегда был сдержан, также и в домашней жизни был добр и терпим. "Я служила ему с восьмилетнего возраста, - говорила его служанка, - и он никогда не бранил меня, хотя причины к тому были".
Богатства, которые он получал в виде военных добыч, употреблялись им на оказание помощи бедным. После его смерти не осталось ни одной золотой или серебряной монеты. "Аллах, - говорит один арабский писатель, - предоставил ему ключи от всех богатств земных, но он отказался принять их".
Единственным ключом, которым владел Магомет, была его пламенная вера в Бога и самоотверженное служение тому делу, которое он призван был исполнить. Огонь его веры воспламенял сердца людей и звал их к любви и братскому единению. Сокровенной мечтой Магомета было мирное содружество людей, основанное на служении единому Богу и на терпимости, любви и милосердии к ближним. К этому были направлены все усилия Магомета. Он настаивал на том, что верующие составляют единый народ, без деления на племена, кланы, расы и нации, и это братство, говорил он, связывало теснее, чем узы кровного родства.
Один Бог, одна вера, один закон существует для всех, кто предал себя Богу.
Провозгласив символ веры, каждый новообращённый тем самым клятвенно обещал изменить свою эгоистическую природу и строить отношения с другими верующими на основах братской любви.
Магомет направлял к тому, чтобы осуществить это братство людей не за стенами монастыря, но в самой гуще жизни - в семье, в труде, в повседневном общении. "Не выходя из жизни, иди верхним путем", - советует Живая Этика. Тот не верующий, кто не готов накормить голодного, помочь нуждающемуся, дать кров лишенному его. Тот не мусульманин, кто не подкрепляет веру добрыми делами, не творит милостыню, не подавляет в себе неприязненного отношения к братьям по вере. "Вера без дел мертва есть",- говорит и Христос. "Мусульманин, одевший нагого единоверца, будет одет Аллахом в зеленые райские одежды", - говорил Магомет. "Помогайте друг другу, слышите! Помогайте и в малом и в великом. ...Помогайте везде, где может рука проникнуть. Везде, где мысль может пролететь. Так будем стучаться в будущее" (Иерархия, 434).
С самых первых шагов своей проповеднической деятельности Магомет прикладывал все силы к тому, чтобы заложить зерна общины в сознание людей и подвигнуть их осуществить её на практике. Начав с маленькой общины первых мусульман-подвижников пламенной веры в Мекке, он завершил свою миссию объединением многочисленных разрозненных и враждующих арабских племен в единое могущественное государство, в единый народ, воодушевленный общей верой и общим законом.
Одна из последних сур Корана призывает: "Принимайте всецело божественную религию; не делайте раскола. Помните блага, которыми небо одарило вас. Вы были врагами между собою, оно вложило согласие в сердца ваши, вы стали братьями. Воздайте благодарение благости Его... дабы, соединенные священными узами, вы призывали людей к истинной вере, предписывали справедливость, запрещали преступления и пребывали в добре и вере".
В своем последнем обращении к верующим Магомет напутствовал их: "...обращаюсь к вам с последним увещеванием: оставайтесь в единении, любите, уважайте и поддерживайте один другого; помогайте друг другу в вере, в твердости веры и благочестивых делах; через них только человек достигает благоденствия; все же остальное ведет к погибели",
Великие наставники в былом
Гласили так в учении своем:
Будь искренним и с богом и с людьми!
У солнца утра свежесть перейми!
Будь чистым, как проточная вода,
Добросердечным, искренним всегда.
Зачем в молитве гнуться поутру,
Коль сердцем ты не обращен к добру?
Будь щедр, ни перед кем не будь в долгу,
Но помни: в мире ты - не на торгу.
Будь справедлив во всех делах твоих,
Но сам того не требуй от других.
Как небосвод, на мир - из края в край -
Глазами милосердия взирай.
Взгляни - ведь и величье солнца в том,
Что милость солнца - в атоме любом.
Ты старикам, где можешь, услужи,
Сединам уваженье окажи.
Особо к одиноким старикам
Заботлив будь. Ведь старым станешь сам...
Не будь надменным средь людей простых,
С презреньем не смотри на малых сих.
Игрой и цветом ценен камень-лал,
Хоть он с булыжником в сравненьи мал.
Не отступай перед врагом любым,
Вставай горою милости пред ним.
Ведь справиться и с кровною враждой
Возможно милостью и добротой.
Но к внутренним врагам - к страстям твоим
Будь беспощаден и непримирим.
Презренному пристрастью уступить -
Не всё ль равно, что дом ворам открыть!
Сердцам друзей наставника урок,
Как для садов цветущих ветерок.
Но пользы нет в весеннем ветерке,
Коль не возникнет завязи в цветке.
……………
Открой для бедных милости ключи,
Дарами ношу бедствий облегчи.
Теперь пойдем в весенний сад души,
Там на свободе отдохнём в тиши.
(Абдуррахман Джами. Поучения сыну
из Книги мудрости Искандара)
"Сущность религии, вечная и божественная, одинаково наполняет сердце человека везде, где только оно чувствует и бьётся. Все наши исследования указывают нам на единую основу всех великих религий, на единое учение, развивающееся с самого начала жизни человечества до настоящего дня. В глубине всех вер течёт поток единой вечной истины...
Основная сущность всех религий - любовь к ближнему - одинаково требуется Ману, Зороастром, Буддой, Моисеем, Сократом, Иисусом, Павлом, Магометом" (Л. Толстой. Круг чтения, т. 1, с. 22).
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Изречения Магомета, не вошедшие в Коран. Избраны Л.Н. Толстым. - М., 1910.
2. Ирвинг В. Жизнь Магомета. - Казань, б. г.
3. Коран.
4. Панова В.Ф., Бахтин Ю.Б. Жизнь Мухаммеда: О пророке Мухаммеде, основателе исламской религии. - М., 1990.
5.Соловьев В. С. Магомет, его жизнь и религиозное учение. - Бишкек, 1991.
6.Энциклопедический словарь. Т. XX. - С.-П., 1897.
|
 |
|
|
|
